Культ силы

Мы часто говорим о «просоветски настроенном большинстве». Но что это такое?

Казалось бы, исследования об отношении граждан к программе десоветизации, к советскому прошлому, к переименованиям улиц, к советским памятникам давали всегда один и тот же результат.




Граждане относятся к советскому вцелом с симпатией и почтением. Однако, даже простой вопрос о том, каких взглядов придерживается человек, показывает, что коммунистами себя считают немногие: 24%. (Плюс не вполне ясно, кто из них какое значение в это вкладывает.) При этом степень «советскости», в зависимости от выбранных ответов на специальные вопросы колеблется от 47 до 91 %. Подробнее в отчёте об исследовании «АКСИО-2».

И вот вопрос: а что привлекает граждан в Советском Союзе? Начиная с того, какие особенности той или иной стороны жизни, заканчивая тем, в какой период? Многие ли, воспевая Советский Союз, мечтают, условно говоря, оказаться в самом начале Советской власти, когда ещё кипели идеологические споры (и живы были многие спорщики), но страна была разгромлена Гражданской войной и интервенцией? Или всех привлекает в лучшем случае фигура Сталина и тот шлейф достижений, которые ещё по инерции совершались после его смерти, а в худшем — просто более обеспеченная жизнь периода «застоя»? О Сталине сегодня пишут и говорят положительно практически все, кто причисляет себя к патриотам. Но многие ли из этих авторов так же подробно и положительно рассуждают о Ленине? А если копнуть глубже и задаться вопросом об отношении этих авторов к советской идеологии и её роли в сталинских достижениях, в Победе (да и вообще к идеологии как таковой)?

Я не случайно упомянул Ленина и ленинский период. Сейчас довольно широко распространены попытки противопоставления Сталина и Ленина, Сталина и Маркса и т.д. Нередко можно услышать, что Сталин «спасал» страну от Ленина, что он и коммунистом-то не был. Сталин нынче так популярен, что никто из претендующих на звание патриота не решается его всерьёз критиковать и всячески пытается «перетянуть» его на свою сторону.

У жидоборов Сталин «боролся» с «засилием жидов», у антикоммунистов Сталин боролся с коммунизмом, у националистов Сталин боролся с интернационализмом и т.д. и т.п. Я последнее время очень часто натыкаюсь в социальных сетях на страницы монархистов (!), которые завалены изображениями Сталина, его цитатами (и «цитатами»), разоблачениями грязных мифов о нем и т.д. И это хорошо. И понятно, что трудно ожидать от монархистов теплого отношения к Ленину. Но остальные…



Зачем у охранителей Сталин вдруг начал «бороться» с Лениным? Ленин у них — то ли британский шпион, устроивший в интересах Англии вредную Революцию, то ли немецкий шпион, разложивший своей пропагандой в интересах Германии нашу армию. А Сталин якобы «зачистил» всех ленинцев, «навел порядок»… Часть этих мифов подробно опровергнута, но речь даже не об их ложности, а том, зачем они нужны.

Товарищи из Новосибирска хорошо разобрали это ложное противопоставление и его предысторию. Они пишут:

«Ленин — плохой: он не патриот и революционер. Сталин — хороший: он патриот и не революционер. Ленин разрушил великую империю, Сталин возродил великую империю.

В чем истинный смысл запуска этой концепции? Теперь становится уже совершенно очевидно: соединение коммунизма (которое на этом этапе противопоставления олицетворяет вроде как только Ленин) и глубокой русской, православной, соборной, имперской традиции (которое олицетворяет вроде как только Сталин) является главной идеологической и мировоззренческой опасностью для наших врагов».

Однако мне кажется, что в нашем серьёзно поврежденном обществе реальная линия «раскола» между Лениным и Сталиным пролегла не совсем там (точнее не только там), где хотели её проложить те, кто вбивал этот клин.

Я так понимаю, что Ленин воспринимается большинством в первую очередь как идеолог, философ, партийный строитель и революционер, а Сталин — в первую очередь как создатель сильного государства. (Сталинские тексты тоже не были лишены идеологических построений, но кто об этом говорит?) И как мне кажется, именно поэтому Ленин чужд нашему патриотическому большинству. Ведь сильное государство — это нечто понятное и вроде бы как (особенно при текущей нашей слабости) очень желательное само по себе. А идеология — это «просто слова», которыми в 90-е накормили так, что от них (от любых) уже тошнит.

Сильное государство, «кузькина мать», суверенитет, порядок, патриотизм — таковы настроения большинства, их запросы. И Сталин удовлетворяет этим запросам. А Ленин (на первый взгляд!) — нет. И этим пользуются, под это подстраиваются и (частично или полностью) разделяют эти взгляды многие популярные деятели и авторы патриотического поля. Более того, они и популярны во многом потому, что выбрали эту беспроигрышную (на первый взгляд!) позицию. Позицию безыдейности.

Смотрите, что говорит какой-нибудь Евгений Фёдоров своим поклонникам? Его главная «идея» — это «борьба за суверенитет». Суверенитет у него — высшая ценность. По крайней мере, единственная, о которой он говорит. Всё трактуется только через эту призму. Ювенальная юстиция — это потеря суверенитета (и никаких сомнений тут нет), ослабление экономики — это угроза суверенитета (непонятно, правда, зачем тогда было поддерживать вступление в ВТО) и т.д. и т.п.

Один только вопрос: а зачем нужен суверенитет? Вот движение «Суть времени», например, выступает против разрушения имеющегося у нас государства при всех его недостатках. Наше движение говорит, что сейчас как в 1917 году НЕ получится — мир не тот. Сейчас важно сохранять государство, даже самое хлипкое, менять его, укреплять и поворачивать в нужном направлении. И мы, в отличие от Фёдорова, говорим, каким должно быть это направление конкретно — это должен быть коммунизм.

А зачем суверенитет Фёдорову? Ведь суверенитет — это, проще говоря, самостоятельность. Т.е. возможность действовать в своих интересах, а не в чужих. А какие это интересы? Что он хочет здесь построить? «Национальную» олигархию?

Точно так же можно проблематизировать и патриотизм. Это ведь любовь к Родине. Но к какой Родине? У гитлеровцев тоже была Родина…

Ни патриотизм, ни борьба за суверенитет, ни всё остальное из указанного списка предлагаемых большинством сегодняшних патриотических деятелей ценностей — не могут составить идеологию ни вместе, ни по отдельности. Это не идеология, это так сказать «культ силы». Просто силы — без многословных рассуждений.

На некоторых популярных патриотических ресурсах в интернете этот «культ силы» проявляется особенно ярко, даже в мелочах, формируя стиль, моду и растекаясь в таком виде по всем остальным площадкам. Популярными становятся образы, обладающие такими чертами, как твердость, способность на поступок, прагматизм («дела важнее слов»), мужество, суровость, сила, молчаливость, грубоватость и простота, цинизм, чуть-чуть мизантропии, немного агрессии, в меру жестокости, иногда не в меру... Понятно, что отчасти просто маятник качнулся в другую сторону от «слащавого» диссидентства, либерализма и прочей постперестроечной педерастии. Но не только…



Конечно, совсем обойти вопрос идеологии на патриотических ресурсах невозможно, особенно, если есть хоть какие-то претензии на интеллектуализм. Но на неё смотрят в лучшем случае лишь с технологической точки зрения: да нам нужна какая-нибудь идеология как антипод имеющейся государственной шизофрении и неопределенности. Какая это будет идеология, не так важно: «Мы-то понимаем, что идеология — это сказка для остальных 95%. Нам-то, здесь собравшимся, никакая идеология не нужна, у нас есть логика и наука. А вот идиотами надо как-то управлять, иначе ими будет управлять кто-то другой. А это — потеря суверенитета, ослабление». Понятно, что я огрубляю, но суть отношения примерно такова.

Да, многие нынешние представители просоветского большинства чтут коммунизм. Но не как смысл жизни миллионов советских людей, а как инструмент укрепления советского могущества.

Да, они чтут Победу в Великой отечественной войне. Но не как победу над абсолютным злом, а как избавление от очередных захватчиков, пусть, возможно, и наиболее жестоких.

Да, они ненавидят фашизм. Но не за отрицание единства рода человеческого, а за то, что фашисты убивали наших предков.

Да, они чтут героев Великой отечественной. Но не как борцов с этим абсолютным злом, а как сильных людей, спасших нашу страну.

Всё это верно. Но всего этого недостаточно. Особенно сегодня. И эта недостаточность постоянно даёт о себе знать через различные соскальзывания в странные заявления и утверждения.

Возьмем, например, популярный фильм «Аватар», вызывавший острые споры у патриотов. Частная компания осуществляет сгон с земель (т.е. геноцид) местного населения чужой планеты, богатой дорогим сырьем. Главный герой, наемник компании, разобравшись в ситуации, переходит на сторону аборигенов и сражается против захватчиков. Чем является оценка главного героя как «предателя», повернувшего оружие против «своих»?

Повторюсь, «свои» занимаются сгоном с земель местного населения (думаю, приводить параллели с современностью излишне?). Чем является предложение оппонентам представить «Газпром» на месте данной частной компании? Наиболее проницательные уже в тех дискуссиях говорили об аналогии между такой позицией и фашизмом.


Немного народного творчества.

Эта мелочь, но мелочь показательная. Это следствие безыдейности и «культа силы». Потому что сила сама по себе не существует, так же как «суверенитет», «порядок» и всё остальное. Была ли слаба фашистская Германия? Слабы ли сейчас США (какие бы там шапкозакидательские карикатуры на них не рисовали)? Хотим ли мы быть как фашистская Германия? Нет? А как США? На этот вопрос для многих ответ уже не столь очевиден.

Случай с «Аватаром» не единичный, это элемент из длинного ряда, в котором расположенотакже утверждение о том, что «правда — это то, что полезно Родине».


Опять народное творчество подтянулось.

Безыдейность, вторичность идеологии, утилитарное отношение к ней тесно связаны с заповедью «дела важнее слов». Дела-то, может, важнее. Но есть кое-что поважнее дел — это мотивы, они позволяют предсказывать дальнейшие поступки. При этом иногда один и тот же поступок (даже очень правильный) можно объяснять разными мотивами (даже очень нехорошими). В ситуации такой неопределенности судить о мотивах приходится по косвенным признакам и в том числе по словам (не говоря уж о том, что некоторые слова — сами по себе поступок).

Однако те патриотические сообщества, которые фанатично следуют утверждению «дела важнее слов», начинают порой полностью игнорировать любые слова и другую информацию, хоть как-то противоречащие делам. Поэтому, например, даже после того, как Стрелков своими словами начал наносить очевидный ущерб российской политике и дипломатии (тот самый случай, когда слово — это поступок), —  эти патриотические сообщества продолжили его славить, ведь «он несколько месяцев держал Славянск», и это абсолютная индульгенция.

Образ Стрелкова, созданный до 5 июля 2014 года, почти идеален с точки зрения «культа силы». И потому даже признание самого Стрелкова о нарушении приказа ничего не значит. Ему — можно. Он — лучше знает. Предположить, что им двигали отнюдь не забота о России и русских, а какие-то другие мотивы, никто просто не может.

Кстати, это происходит даже на тех патриотических площадках, где к приказам вообще относятся достаточно четко — «приказы не обсуждаются». Для них, скажем, царь Леонид — герой, что не ушел со своими спартанцами из Фермопил, так как у него был приказ. И Стрелков — герой. Шизофрения? Да. Но определенная последовательность здесь есть, согласитесь.

Точно также большинство патриотов разделяют совершенно справедливое утверждение «антисоветчик — всегда русофоб». Стрелков — антисоветчик? Конечно, они и сами это признают. Но «он воевал». «На нашей стороне». А значит, он свой без вариантов. Ну как тут не вспомнить про учебник логики?

Кстати, до Стрелкова абсолютно аналогично наши патриоты (и я тоже) клюнули на Ройзмана, хотя, например, про его антисоветизм и либероидность все, кому было интересно, знали.

Так сколько ещё мы будем наступать на эти грабли, спрятавшись от реальности за «простыми и понятными» афоризмами?

Патриотическая общественность, не желая разбираться в вопросах идеологии, тянется к простому и очевидному. Окучивающие патриотическое поле деятели подсовывают общественности «культ силы» в разных формах. Происходит примитивизация. Т.е. образуется уютное такое «патриотическое гетто», разными отсеками которого рулят соответствующие лидеры. Где-то это происходит сознательно, а где-то стихийно.

Где-то отказ от идейного стержня и «культ силы» используются по сугубо коммерческим соображениям расширения аудитории. А где-то — для того, чтобы воспрепятствовать полноценному восстановлению нашей идентичности. (Я специально не пишу конкретных названий и имен, потому что не готов сказать, кто какими мотивами руководствуется.)

Важно подчеркнуть, что «культ силы» — именно гетто, куда загоняется патриотическое просоветское большинство. Это не источник патриотизма или симпатий к СССР как таковых. Это ловушка, где отсекается или само собой уходит на переферию всё неочевидное, сложное и глубокое в советском периоде, что вызывает в людях симпатию и ностальгию, и остаётся только банальное и поверхностное. Кстати, ловушка эта устроена совершенно аналогично той, которую соорудили либероиды, уравняв Советский союз и гитлеровскую Германию на основе того, что и там, и там был «тоталитаризм».

Необходимо выходить из этого состояния. И для начала, например, разобраться, почему так популярен совершенно верный лозунг «антисоветчик — всегда русофоб», и так редко говорится о том, кто такой антикоммунист? Мой ответ следующий: если коммунизм это идеология развития человека, основанная на равенстве людей, то последовательный антикоммунист (т.е. человек понимающий, что такое коммунизм, и ненавидящий его) — всегда фашист, ненавидящий развитие и отрицающий единство рода человеческого.

Впрочем, если так уж хочется лозунгов, могу предложить парочку:

Мотивы важнее дел

Без 7 ноября не могло быть 9 мая

Антикоммунист — всегда фашист


Москва. 7 ноября 1941 года

З.Ы.
Надежду внушает то, что, несмотря на вбросы, вроде упомянутого случая с «Аватаром», наши люди в подавляющем большинстве против такого существования, которое построено на угнетении других. Это как раз тот вопрос, на который 91% ответили «по-советски».