Бандеризация

Главными движущими силами новой оранжевой революции являются члены парламентской партии «Свобода» Олега Тягнибока (обладателя Золотого Креста «за заслуги перед Украиной», полученного им в Канаде лично от бывших членов СС «Галичина») и еще более откровенные ОУНовцы. На здании штаба «революционеров» в Киеве одно время откровенно красовался портрет Бандеры. А 1 января этого года «свободовцы» торжественно прошли в Киеве маршем в честь Степана Бандеры.

Интересантами бандеризации Украины являются мощные европейские группы, объединенные идеей «добивания коммунизма» и общим нацистским прошлым. И представители этих групп не скрываются. Так, бывший министр юстиции Украины Роман Зварыч в интервью 2005 г. повествовал о своей службе накануне развала СССР у Ярослава Стецько, несущего главную ответственность за резню евреев в 1941 г. во Львове и ставшего после войны одним из основателей Всемирной антикоммунистической лиги (ВАКЛ):

«... Работал личным секретарем главы «Организации украинских националистов» Ярослава Стецько. Отвечал у него за международное направление, а было еще совершенно закрытое, засекреченное — так называемое краевое направление.

— Иными словами, готовили агентуру для работы в Украине?

— Я не сказал бы, что агентуру. Скорее, людей для связи с подпольем. В этом контексте Ярослав Стецько давал мне некоторые спецзадания».

Несмотря на попытки правительства Януковича прекратить пробандеровскую пропаганду, она захватывает всё новые территории. Так, намедни в Киево-Могилянской академии, старейшем и крупнейшем богословском заведении, известный националист Владимир Вятрович начал читать учебный курс о бандеровцах под названием «Украинское освободительное движение 1920–1950-х годов». В рамках курса Вятрович расскажет студентам «об идеологии ОУН, развитие структур движения, противостояние с немцами и поляками, борьбу УПА против СССР и его карательно-репрессивной системы, а также о значении и роли украинского освободительного движения в антитоталитарном сопротивлении Европы». (Вот так, о «сопротивлении» «всея Европы» тоталитарным немцам и русским — ни больше, ни меньше. Ибо надо же испачкать и термин «сопротивление», взяв его у антифашистов...)

Вятрович не просто известный националист. В 2008–2010 годах именно он, став директором архива Службы безопасности Украины (СБУ) рассекретил данные КГБ и организовал открытый доступ к ним. Став таким образом застрельщиком охоты на «коммунистических ведьм», Вятрович в 2010 г. отправился набираться «антитоталитарного сопротивления» в Украинский научный институт Гарвардского университета США, и, летом 2012 г., в Стэнфордский университет. Возглавляемый Вятровичем «Центр исследования освободительного движения» (то есть ОУН и УПА) — мощнейшая пропагандистская пробандеровская структура — является членом пресловутой международной «Платформы европейской памяти и совести», требующей проведения Нюрнберга-2 над коммунизмом. (Кстати, другие основатели «Платформы» из бывших стран соцблока — подобно Вятровичу, по неслучайному «совпадению», тоже первооткрыватели спецслужбистских архивов.) Сегодня Вятрович — активист нового Майдана.

Учитывая всё это, не стоит сомневаться в том, что к Ивано-франковскому институту во Львове, считавшемуся до сих пор центром формирования пробандеровской элиты, нынче прибавится и Могилянка, которую смотрящий от «Платформы» быстро приобщит к «сопротивлению» в неонацистском духе.

Обеление фашизма, в том числе бандеровцев, осуществляется сегодня несколькими методами. И отчетливо видно, как всё эти методы применяются на Украине.

Первый метод обеления фашизма — простое отрицание преступлений (или «негационизм»)

Зачастую теперь говорится (в основном, отрицателями Холокоста), что преступлений просто не было. А газовые камеры были... «бомбоубежищами».

Второй метод обеления фашизма — размывание понятия вины

Сегодня наблюдается очевидная тенденция, с одной стороны, «замыливать», размывать слово фашизм (а также геноцид и пр.), называя этими словами всё что угодно. С другой же стороны, переквалифицировать фашизм во что-нибудь давнее и привычное, отвергая уникальность его как Зла. Такое размывание терминов есть основное свойство и функция современной постмодернистской культуры. Характерный пример — новая трактовка Волынской резни.

Волынская резня бандеровцами поляков произошла в 1943 году «Деполонизируя» край, бандеровцы убили около 80 тысяч мирных жителей — детей, женщин и стариков. Убивали с невиданной даже для немецких эсэсовцев изуверской жестокостью. Зарубали топорами, вспарывали животы мотыгами, четвертовали пилами, выкалывали глаза, отрезали пальцы, забивали гвозди в головы...

В ответ начались погромы в Польше (в основном, организованные Армией Крайовой, а также националистами из «Народове Силы Збройны» и др.), в которых погибло 15–20 тысяч украинцев.

Приход Красной Армии в Польшу остановил резню. А 6 июля 1945 г. между СССР и Польшей было заключено соглашение «Об обмене населением», по которому два народа должны были жить отныне без смешения, что было в тех обстоятельствах более чем разумно. Миллион поляков выехал из СССР в Польшу. 600 тысяч украинцев — из Польши в СССР.

Спустя 70 лет после Волынской резни польские власти, исходя из приоритета присутствия в Евросоюзе антироссийски настроенной Украины, искусственно забывают о Волынской резне. Делают они это вопреки воле народа и большинства польских политических партий.

Так, 8 апреля 2013 г., накануне 70-й годовщины Волынской резни, 28 сенаторов от польской оппозиционной правоцентристской партии «Право и Справедливость» предложили сделать 11 июля в Польше «Днем памяти мученичества жителей кресов» (польских окраин), ставших жертвами бандеровцев.

Сразу же вслед за этим, 11 апреля, 29 депутатов, на этот раз из правительственной польской «Крестьянской партии» (PSL), внесли в сейм проект резолюции, квалифицирующей массовые зверства и убийства мирных жителей бандеровцами как «геноцид».

При этом авторы резолюций подчеркивали необходимость осуждения бандеровцев именно сегодня, в связи с новой бандеризацией Украины: «В течение последних лет мы наблюдаем неслыханное развитие на Западной Украине культа Степана Бандеры и Украинской Повстанческой Армии. При полном молчании властей в Киеве и Варшаве в украинских городах появляются памятники Степану Бандере и другим руководителям ОУН, их именами называют улицы и площади, проходят марши, прославляющие «героизм» УПА, публикуются материалы, отрицающие участие УПА в убийствах поляков».

Однако польские власти отвергли оба предложения. Термин «геноцид» был заменен на «акцию, имеющую характер этнической чистки с элементами геноцида». Определение, не имеющее никаких юридических последствий.

Более того, авторов польских резолюций пресса сразу же обвинила в разжигании «радикализма». Раздался окрик от международной организация «Примирение», созданной в целях «примирения сторон». (Аналогичные организации, образованные для «примирения» русских и немцев, занимаются в России созданием омерзительных российско-немецких кладбищ). В связи с обвинением в «радикализме», депутат от «Крестьянской партии» Франтишек Ежи Стефанюк искренне недоумевал: «Когда речь идет о радикализации, то обратите внимание именно на радикализацию в Украине. Это возрождение национализма именно в тот момент, когда наступила эпоха терроризма или некоторых крайних взглядов, которые потом очень болезненно дают о себе знать во многих странах. ... Мы стремились установить только один День памяти жертв бывших жителей «кресов» Второй Речи Посполитой. Так где и кто здесь видит радикализм?»

Самое парадоксальное, что обвинение поляков в «радикальном» желании сохранить память о предках выдвигается на фоне повсеместного объявления сегодня всего и вся «геноцидом». Например, объявления властями Грузия «геноцида» Россией черкесов в XIX в. (при том, что Грузия не признает геноцид турками армян).

Объявление «Дней памяти» тоже приняло характер политической войны. От введения таких дней у различных народов России и до объявления «Европейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма» день подписания в 1939 г. «Советско-германского договора о ненападении» — договора, при помощи которого СССР всего лишь кое-как отодвинул свои границы, что делали и другие страны в то же время.

Так что же — выборочно признавать геноциды чужих народов — «не радикальными», а своего, как в польском случае, — «радикальным»? День памяти черкесов — это «нормально», а жителей крессов или, упаси бог, индейцев — «нет»?

Как именно бандеровцы предлагают разделываться с «общеевропейской памятью», показала вышедшая в Польше к 70-летию Волынской резни книга всё того же Вятровича «Вторая польско-украинская война». В книге не обошлось и без прямого негационизма — Вятрович нагло утверждает, что УПА-де атаковала и уничтожила не несколько сотен, а несколько десятков сел. Но в остальном Вятрович действует более тонко — через размывание понятий. Изуверская резня поляков именуется «польско-украинской войной». Правда, война была необъявленной («ну, да ведь таких войн немало», — разъясняет Вятрович) ... Правда, она велась против мирного населения («ну, да разве армии никогда не чинят погромов?») ... Правда, «военные действия» состояли именно в изуверском поголовном вырезании населения с детьми, — что явно не соответствует понятию «война», но столь же явно соответствует понятию «геноцид» (но данная «деталь» благоразумно опускается).

Итак, сегодня усиленно размываются понятия «фашизм», «геноцид», «сопротивление» и др. И при этом в разряд «нетолерантных» перекраивающие Европу политики в случаях, когда им это на руку, смеют зачислять центральное для человеческого рода понятие — историческая «память».

Третий метод обеления фашизма — перекладывание вины за войну

Излюбленный мухлеж (известный по «Ледоколу» Суворова и аналогичным мерзостям) — перекладывание вины за развязывание войны с Германии на СССР.

Еще один вариант — перекладывание вины на СССР как на «главного ответственного» за осуществлявшиеся во время войны идеи уничтожения противоборствующих народов. Ноу-хау от этой мифологии является новая книга Энн Аппельбаум — журналистки «Вашингтон пост» (призывающей сегодня на его страницах деятелей Майдана «не ограничиваться одними словами»), обладательницы Пулитцеровской премии за литературную страшилку о «ГУЛАГе» и, по совместительству, супруги Р. Сикорского, министра иностранных дел Польши. (Кстати, при таких «спецсупругах» не удивительна и вышеописанная спецполиткорректность Польши.) На этот раз Энн собралась разразиться книгой о голоде на Украине — не иначе как в рамках проекта «польско-украинского примирения». Энн уже заявила, что «Голодомор стал образцом массового убийства для других тоталитарных режимов. В годы Второй мировой войны такими же методами, как в 1932–1933 годах (изоляция, полное лишение пищи) нацисты уничтожили миллионы советских военнопленных. И даже Холокост вначале напоминал эту методологию — евреев изолировали в гетто и оставляли умирать. Затем нацисты признали этот метод недостаточно эффективным и быстрым, поэтому начали использовать газовые камеры». Таким образом, голод 30-х на Украине де-факто подается как «предшественник» Холокоста.

Бандеровцы хотели бы сделать СССР ответственным и за Волынскую резню. Так, всё тот же Вятрович сообщает, что «ситуация в 2013 году напоминает ситуацию 1943-го, когда в возникновении конфликта между украинцами и поляками был заинтересован в первую очередь Советский Союз, распространивший впоследствии свое влияние и на Польшу, и на Украину». Остается лишь уточнить: всё же животы младенцам вспарывали не советские солдаты, а идейные учителя Вятровича. И именно советские солдаты остановили погромы, осуществлявшие Армией Крайовой, уничтожавшей украинцев. Погромы, являвшиеся всего лишь бледным «эхом» Волынской резни.

Обеление нацистов и их пособников возможно лишь в наблюдаемой сегодня повсеместно ситуации размывания личных и коллективных ценностей и продажи исторической памяти. Продажи в обмен на психологический комфорт — фетиш навязываемого сегодня человечеству общества потребления. Но когда развеется дурман общества потребления, сильно напоминающий предшествующий фашизму Вестфальский мир (а этот дурман развеется скоро и неизбежно), человечество обнаружит, что после Вестфаля-2 и впрямь наступил Нюрнберг-2 и новый фашизм.

Противопоставить бандеровской «черной» памяти можно лишь иную, накаленную «красную» память. В религиозных терминах такую накаленную память выражает надпись на одном из польских памятников жертвам Волынской резни: «Если я забуду о них, ты, Боже на небе, забудь про меня».